И т. д.). Совершая сэппуку, самураи демонстрировали своё мужество перед лицом боли и смерти и чистоту своих помыслов перед богами и людьми. В случае, когда сэппуку должны были совершить лица, которым не доверяли, или которые были слишком опасны, или не хотели совершать самоубийство, ритуальный кинжал (кусунгобу) заменялся на веер, и таким образом сэппуку сводилась к обезглавливанию.
Генерал Акаси Гидаю готовится совершить сэппуку после проигранной битвы за своего господина Акэти Мицухидэ в 1582 году. Он только что написал свой предсмертный стих, который также можно видеть в верхнем правом углу картины.
Этимология
«Сэппуку» и «харакири» пишутся одними и теми же двумя иероглифами. Разница в том, что сэппуку пишется как 切腹 (сначала идёт иероглиф «резать» а потом «живот», при прочтении используются «онные », японско-китайские чтения), а харакири наоборот - 腹切り (первый иероглиф - «живот», используются «кунные », чисто японские чтения). В Японии слово «харакири» является разговорной формой и несёт некоторый бытовой и уничижительный оттенок: если «сэппуку» подразумевает совершённое по всем правилам ритуальное самоубийство, то «харакири» переводится скорее как «вспороть себе живот мечом».
История возникновения
В древности сэппуку не было распространено в Японии ; чаще встречались другие способы самоубийства - самосожжение и повешение. Первое сепукку было совершено даймё из рода Минамото в войне между Минамото и Тайра , в 1156 году, при Хеген. Минамото но-Таметомо, побежденный в этой короткой, но жестокой войне, разрезал себе живот, чтобы избежать позора плена. Сэппуку быстро прививается среди военного сословия и становится почётным для самурая способом свести счёты с жизнью.
Сэппуку состояло в том, что самоубийца прорезал живот поперёк, от левого бока до правого или, по другому способу, прорезал его дважды: сначала горизонтально от левого бока к правому, а потом вертикально от диафрагмы до пупка. Впоследствии, когда сэппуку распространилось и стало применяться в качестве привилегированной смертной казни, для него был выработан особый сложный ритуал, один из важных моментов которого состоял в том, что помощник (кайсяку) невольного самоубийцы, обыкновенно его лучший друг, одним взмахом меча отрубал ему в нужный момент голову, так что сэппуку по сути сводилось к ритуальному обезглавливанию.
Между обезглавливанием по сэппуку и обыкновенным обезглавливанием установилась юридическая разница, и для привилегированных лиц, начиная с самураев, смертная казнь заменялась в виде снисхождения смертью через сэппуку, то есть смертной же казнью, но только в виде ритуального обезглавливания. Такая смертная казнь полагалась за проступки, не позорящие самурайской этики, поэтому она не считалась позорной, и в этом было её отличие от обыкновенной смертной казни. Такова была её идеология, но в какой мере она осуществлялась на практике, сказать трудно. Фактом остаётся только то, что сэппуку в виде казни применялось лишь к привилегированному сословию самураев и т. д., но никоим образом не к классам населения, считавшимся ниже самураев.
Это официальное применение сэппуку относится к более позднему времени, а именно к токугавскому периоду сёгуната , но независимо от него этот способ самоубийства в частном его применении получил очень широкое распространение во всей массе населения, почти став манией, и поводами для сэппуку стали служить самые ничтожные причины. После реставрации 1868 г. с началом организации государственного строя по европейскому образцу и начавшимся под давлением новых идей изменением всего вообще уклада жизни, официальное применение сэппуку в конце концов было отменено, а вместе с тем и частное его применение стало выводиться, но не вывелось совсем. Случаи сэппуку нередко встречались и в XX веке , и каждый такой случай встречался скрытым одобрением нации, создавая по отношению к некоторым применившим сэппуку лицам более видного положения ореол славы и величия.
Идеология
Существует точка зрения, согласно которой сэппуку усиленно насаждалось религиозными догматами буддизма , его концепцией бренности бытия и непостоянством всего земного. В философии дзен-буддизма центром жизнедеятельности человека и местоположением его души считалось не сердце или голова, а живот , занимающий как бы срединное положение по отношению ко всему телу и способствующий более уравновешенному и гармоничному развитию человека. В связи с этим возникла масса выражений, описывающих разные душевные состояния человека с использованием слова «живот», по-японски хара [фуку]; например, харадацу - «ходить с поднявшимся животом» - «сердиться», хара китанай - «грязный живот» - «низкие стремления», хара-но курой хито - «человек с черным животом» - «человек с черной душой», хара-но най хито - «человек без живота» - «бездуховный человек». Считается, что вскрытие живота путём сэппуку осуществляется в целях показать чистоту и незапятнанность своих помыслов и устремлений, открытие своих сокровенных и истинных намерений, как доказательство своей внутренней правоты; другими словами, сэппуку является последним, крайним оправданием себя перед небом и людьми.
Также возможно, что возникновение этого обычая вызвано причинами более утилитарного характера, а именно постоянным наличием при себе орудия самоубийства - меча. Вспарывание живота мечом являлось очень действенным средством, и остаться в живых после такой раны было невозможно. В Европе существовала некоторая аналогия этого ритуала: обычай бросаться на меч в древнем Риме возник не в силу какой-нибудь особой идеологии этого явления, а в силу того, что меч был всегда при себе. Как на Западе, так и на Востоке применение меча как орудия для самоубийства началось именно среди сословия воинов, которые постоянно носили его при себе.
Примечания
Следует отметить, что проникающие ранения брюшной полости - самые болезненные по сравнению с подобными же ранениями других частей тела.
Распространено бытовое выражение «болевой шок», «смерть от болевого шока». Однако в действительности никакого «болевого шока» не существует, и умереть от одной лишь боли - даже очень сильной - человек не может.
Ссылки
- Jack Seward, Hara-Kiri: Japanese Ritual Suicide (Charles E. Tuttle, 1968)
- Christopher Ross, Mishima’s Sword: Travels in Search of a Samurai Legend (Fourth Estate, 2006; Da Capo Press 2006)
- Seppuku - A Practical Guide (tongue-in-cheek)
- An Account of the Hara-Kiri from Mitford’s «Tales of Old Japan» provides a detailed description: http://www.blackmask.com/thatway/books162c/taja.htm
- Zuihoden - Мавзолей Дате Масамунэ - Когда он умер, двадцать его сторонников убили себя, чтобы служить ему в следующей жизни
- Seppuku and «cruel punishments» at the end of Tokugawa Shogunate
- SengokuDaimyo.com The website of Samurai Author and Historian Anthony J. Bryant
Wikimedia Foundation . 2010 .
Синонимы :И в иных подобных случаях). Совершая сэппуку, самураи демонстрировали своё мужество перед лицом боли и смерти и чистоту своих помыслов перед богами и людьми.
В случае, когда сэппуку должны были совершить лица, которым не доверяли, или которые были слишком опасны, или не желали совершать самоубийство, ритуальный кинжал (кусунгобу) заменялся на веер. Совершающий сэппуку касался веером своего живота, и в этот момент кайсякунин (помощник) обезглавливал его.
Следует отметить, что проникающие ранения брюшной полости - самые болезненные по сравнению с подобными ранениями других частей тела. Женщины из самурайских родов могли перерезать себе горло, или наносили удар в сердце.
Этимология
«Сэппуку» и «харакири» пишутся одними и теми же двумя иероглифами. Разница в том, что «сэппуку» пишется 切腹 (сначала идёт иероглиф «резать» а потом «живот», при прочтении используются «онные », китайско-японские чтения), а «харакири» наоборот - 腹切り (первый иероглиф - «живот», используются «кунные », японские чтения). Часто указывают, что «харакири» несёт некоторый бытовой и уничижительный оттенок: если «сэппуку» подразумевает совершённое по всем правилам ритуальное самоубийство, то «харакири» переводится скорее как «вспороть себе живот мечом». В действительности, 切腹 («сэппуку»), «онное » прочтение, используется только в официальной речи, в разговорной же речи японцы используют «харакири», соответственно, не вкладывая в это какого-либо уничижительного смысла. Таким образом, «харакири» - это разговорный, а «сэппуку» - письменный термин, и они обозначают одно и то же действие .
История возникновения
| В этом разделе имеется или внешних ссылок , но источники отдельных утверждений остаются неясными из-за отсутствия сносок .
Случаи сэппуку нередко встречались и в XX веке (например, самоубийство одного из наиболее значительных японских писателей второй половины ХХ века Юкио Мисимы в 1970 году), и каждый такой случай встречался скрытым одобрением нации, создавая по отношению к некоторым применившим сэппуку лицам более видного положения ореол славы и величия. ИдеологияСуществует точка зрения, согласно которой сэппуку усиленно насаждалось религиозными догматами буддизма , его концепцией бренности бытия и непостоянством всего земного . В философии дзэн-буддизма центром жизнедеятельности человека и местоположением его души считалось не сердце или голова, а живот , занимающий как бы срединное положение по отношению ко всему телу и способствующий более уравновешенному и гармоничному развитию человека. В связи с этим возникла масса выражений, описывающих разные душевные состояния человека с использованием слова «живот», по-японски хара [фуку]; например, харадацу - «ходить с поднявшимся животом» - «сердиться», хара китанай - «грязный живот» - «низкие стремления», хара-но курой хито - «человек с чёрным животом» - «человек с чёрной душой», хара-но най хито - «человек без живота» - «бездуховный человек». Считается, что вскрытие живота путём сэппуку осуществляется в целях показать чистоту и незапятнанность своих помыслов и устремлений, открытие своих сокровенных и истинных намерений, как доказательство своей внутренней правоты; другими словами, сэппуку является последним, крайним оправданием себя перед небом и людьми. Возможно также, что возникновение этого обычая вызвано причинами более утилитарного характера, а именно постоянным наличием при себе орудия самоубийства - меча. Вспарывание живота мечом являлось очень действенным средством, и остаться в живых после такой раны было невозможно. В Европе существовала некоторая аналогия этого ритуала: обычай бросаться на меч в древнем Риме возник не в силу какой-нибудь особой идеологии этого явления, а в силу того, что меч был всегда при себе. Как на Западе, так и на Востоке применение меча как орудия для самоубийства началось именно среди сословия воинов, которые постоянно носили его при себе. См. также
Напишите отзыв о статье "Харакири"ПримечанияЛитература
Ссылки
Отрывок, характеризующий ХаракириМолодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!.. Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем. – Вам зачем же графа надо было? – спросила она. – Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности. – Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа… Мавра Кузминишна не дала договорить ему. – Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю. В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру. – Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту. А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику. В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой. |
Многие любители Японии и ее культуры часто задаются вопросом: «Есть ли между харакири и сеппуку разница?». Действительно, слово «харакири» наиболее известно в Еропе, а поэтому является привычным обычному человеку, еще 70% европейцев знают значение этого слова, еще 20% когда-нибудь слышали его, но не используют в речи, а остальные 10% не считают нужным вникать в культуру другой страны. Для интересующихся попробуем разобраться, есть ли какие-то отличия и в чем они заключаются.
На самом деле, никакой разницы в этих двух терминах нет, разве что в произношении и употреблении. И харакири, и сеппуку обозначают «ритуальное самоубийство», даже на письме они обозначаются одинаково, только у первого сначала идет символ живота, а только потом глагол «резать», в сеппуку же наоборот. Стоит сказать, что слово «харакири» японцы до сих пор считают чуть ли не ругательным, уничижительным и просторечным, а поэтому не используют его. В России помимо или вместо термина «харакири» употребляется слово «харакари», но любой японовед скажет, что это лишь изощрения русского языка.
Более того, в древности этим якобы «деревенским» словом «харакири» называли самоубийство, произошедшее не по правилам рыцарского кодекса, то есть без уважения к нему. Настоящее сеппуку тщательно готовилось и казалось чуть ли не страшным театральным представлением.
Ритуал.
Само действо проходило на публике и поражало своим хладнокровием и стремлением человека к «благородной» смерти. Именно по этой причине рыцарь готовился к харакири (будем называть так, ибо вспарывание живота и в Африке вспарывание живота) заранее: он омывался, надевал свое лучшее белое кимоно, вкушал любимую еду, а когда почувствовал, что насладился прикрасами земной жизни, садился перед зрителями на коврик и перед ним клали меч на ткани или тарелке. На него стоит обратить особое внимание, так как у самоубийцы был выбор, каким предметом себя убивать, это для нас нет никакой разницы, а японцы относились к этому очень серьезно, так как считалось, что с помощью этого ритуала они очистятся перед Небом и людьми. Традиционно харакири совершалось специальным кинжалом Кусунгобу, в редких случаях для этого дела использовался меч Вакидзаси.Но на выборе средства самоубиения процесс не заканчивался, все проходило достаточно медленно, ведь у самурая оставалось еще время на предсмертное стихотворение, в нем он писал о смерти, философствовал, описывал то, что ему было дорого при жизни. Читать эти стихотворения можно лишь без мыслей о том, что человек с собой сделал после того, как дописал последнее слово.
Самурай мог выбрать себе помощника, коим являлся близкий друг или родственник, который бы сразу же отрубил ему голову, спасая человека от мучений. Причем друзья преследовали еще одну цель помимо спасения товарища, таким образом они могли показать уровень своего мастерства в фехтовании.
Позднее обряд харакири с поля боя, где пораженный воин, сильно расстроившись по поводу проигрыша, решал убить себя, а победитель благородно соглашался отрубить ему голову, в судебную практику, то есть судья мог назначить провинившемуся японцу приговор в виде сеппуку.
Исходя из всего вышесказанного, стоит ответить на вопрос, заданный в начале: между харакири и сеппуку разница небольшая, она исходит из разных способов прочтения одного словосочетания «ритуальное самоубийство», китайский способ предполагает благородное прочтение, а японское бытовое, низменное, то есть харакири. Если переводить два этих слова на уровень фразеологизмов, то харакири будет значить «отдать концы», а сеппуку «отойти в мир иной».
Бусидо – кодекс чести самураев.
Самоубийство через вонзание кинжала в живот тесно связано с бусидо, кодексом чести самураев. Считалось, что с помощью смерти рыцарь избегает позора и нежелательного плена, который также отражается на репутации того или иного воина. После того, как сеппуку распространилось, провинившимся рыцарям разрешали убить себя самим, а не лишиться головы, как обычный смертный. Тут и прослеживается тонкая грань между сеппуку и харакири, первое обозначает благородное самоубийство, а второе позорную казнь, следовательно, это четкое разделение зародилось еще в самом начале, когда ритуал только практиковался и вливался в жизнь, было это около 1156 года.Не стоит думать, что резали себя исключительно все мужчины-японцы, от обычных людей этого никто не ждал, ибо совершать этот ритуал разрешалось только тем, кто находился в сообществе самураев, это объясняется благоговейным отношением к процессу. Но и не каждый воин мог покончить жизнь самоубийством, даже если он очень захочет искупить свои грехи таким способом, он обязательно должен попросить разрешения у хозяина.
Рыцари имели право потребовать назначения сеппуку своим врагам, итаким образом они могли выместить на человеке свой гнев или обиду, а остальные бы просто подумали, что благородный японец хочет, чтобы душа неправедного спаслась и переродилась.
Еще в кодексе самураев значится, что главная цель самоубийства – показать Небесам благие намерения, вот, к примеру, в бою погиб вассал, его подчиненный может сделать себе харакири, дабы показать свою преданность господину и др.
Женщина и сеппуку.
Женщины также имели право на самоубийство, только они совершали его более тихо, без лишних приготовлений, и, тем более, зрителей. Каждая из них всегда носила с собой кинжал для самообороны кайкен, с помощью него они могли перерезать себе шейную артерию. Единственная важная деталь – нужно было склониться набок, это ассоциировалось у японцев с увядшим цветком.
Разница харакири и сеппуку.
Стоит подвести итог всему сказанному и кратко изложить разницу двух родственных понятий.
Харакири является бытовым, разговорным и даже принижающим термином, обозначающим самоубийство посредством вспарывания живота, им пользуются, в основном, непосвященные в кодекс японского рыцарства европейцы. Сеппуку же можно назвать более благозвучным и благородным названием для самих японцев.
Европеизированным словом обычно называют само вспарывание живота (живот у японцев – центр, откуда вытекает вся энергия), а сеппукой ритуал, к которому японец тщательно готовился.
Написание этих слов сходно, но в сеппуку «резать» стоит на первом месте, а «живот» на втором, в харакири же наоборот.
Сеппуку для самурая – достойный отход от жизни, харакири же наоборот – позор не только для него, но и для всей семьи.
К счастью или, быть может, сожалению для японцев, в 1968
году ритуал отменили, однако случаи похожих самоубийств случаются до сих пор, ведь японцы, такой народ, желающий даже умереть красиво, поэтому и проживают они каждый день так, будто он последний.
И в иных подобных случаях). Совершая сэппуку, самураи демонстрировали своё мужество перед лицом боли и смерти и чистоту своих помыслов перед богами и людьми.
В случае, когда сэппуку должны были совершить лица, которым не доверяли, или которые были слишком опасны, или не желали совершать самоубийство, ритуальный кинжал (кусунгобу) заменялся на веер. Совершающий сэппуку касался веером своего живота, и в этот момент кайсякунин (помощник) обезглавливал его.
Следует отметить, что проникающие ранения брюшной полости - самые болезненные по сравнению с подобными ранениями других частей тела. Женщины из самурайских родов могли перерезать себе горло, или наносили удар в сердце.
Этимология
«Сэппуку» и «харакири» пишутся одними и теми же двумя иероглифами. Разница в том, что «сэппуку» пишется 切腹 (сначала идёт иероглиф «резать» а потом «живот», при прочтении используются «онные », китайско-японские чтения), а «харакири» наоборот - 腹切り (первый иероглиф - «живот», используются «кунные », японские чтения). Часто указывают, что «харакири» несёт некоторый бытовой и уничижительный оттенок: если «сэппуку» подразумевает совершённое по всем правилам ритуальное самоубийство, то «харакири» переводится скорее как «вспороть себе живот мечом». В действительности, 切腹 («сэппуку»), «онное » прочтение, используется только в официальной речи, в разговорной же речи японцы используют «харакири», соответственно, не вкладывая в это какого-либо уничижительного смысла. Таким образом, «харакири» - это разговорный, а «сэппуку» - письменный термин, и они обозначают одно и то же действие .
История возникновения
| В этом разделе имеется или внешних ссылок , но источники отдельных утверждений остаются неясными из-за отсутствия сносок .
Случаи сэппуку нередко встречались и в XX веке (например, самоубийство одного из наиболее значительных японских писателей второй половины ХХ века Юкио Мисимы в 1970 году), и каждый такой случай встречался скрытым одобрением нации, создавая по отношению к некоторым применившим сэппуку лицам более видного положения ореол славы и величия. ИдеологияСуществует точка зрения, согласно которой сэппуку усиленно насаждалось религиозными догматами буддизма , его концепцией бренности бытия и непостоянством всего земного . В философии дзэн-буддизма центром жизнедеятельности человека и местоположением его души считалось не сердце или голова, а живот , занимающий как бы срединное положение по отношению ко всему телу и способствующий более уравновешенному и гармоничному развитию человека. В связи с этим возникла масса выражений, описывающих разные душевные состояния человека с использованием слова «живот», по-японски хара [фуку]; например, харадацу - «ходить с поднявшимся животом» - «сердиться», хара китанай - «грязный живот» - «низкие стремления», хара-но курой хито - «человек с чёрным животом» - «человек с чёрной душой», хара-но най хито - «человек без живота» - «бездуховный человек». Считается, что вскрытие живота путём сэппуку осуществляется в целях показать чистоту и незапятнанность своих помыслов и устремлений, открытие своих сокровенных и истинных намерений, как доказательство своей внутренней правоты; другими словами, сэппуку является последним, крайним оправданием себя перед небом и людьми. Возможно также, что возникновение этого обычая вызвано причинами более утилитарного характера, а именно постоянным наличием при себе орудия самоубийства - меча. Вспарывание живота мечом являлось очень действенным средством, и остаться в живых после такой раны было невозможно. В Европе существовала некоторая аналогия этого ритуала: обычай бросаться на меч в древнем Риме возник не в силу какой-нибудь особой идеологии этого явления, а в силу того, что меч был всегда при себе. Как на Западе, так и на Востоке применение меча как орудия для самоубийства началось именно среди сословия воинов, которые постоянно носили его при себе. См. также
Напишите отзыв о статье "Харакири"ПримечанияЛитература
Ссылки
Отрывок, характеризующий Харакири– Но как же он не почувствовал? Как не увидел, что это за «друг»?! – возмутилась я.– Наверное, невозможно подозревать каждого человека, Изидора... Думаю, им и так было достаточно сложно кому-то довериться, ведь им всем приходилось как-то приспосабливаться и жить в той чужой, незнакомой стране, не забывай этого. Потому, из большого и меньшего зла они, видимо, старались выбрать меньшее. Но предугадать всё невозможно, ты ведь сама прекрасно знаешь это, Изидора... Смерть Волхва Иоанна произошла уже после распятия Радомира. Его отравил иудей, в доме у которого Иоанн в то время жил вместе с семьёй погибшего Иисуса. В один из вечеров, когда весь дом уже почивал, хозяин, беседуя с Иоанном, преподнёс ему его любимый чай с примесью сильнейшего травяного яда... На следующее утро никто даже не сумел понять, что же такое случилось. По словам хозяина, Иоанн просто мгновенно уснул, и уже никогда не проснулся более... Его тело нашли утром в его окровавленном ложе с... отрубленной головой... По словам того же хозяина, иудеи очень боялись Иоанна, так как считали его непревзойдённым магом. И чтобы быть уверенными, что он никогда уже не воскреснет – они обезглавили его. Голову же Иоанна позже выкупили (!!!) у них и забрали с собою рыцари Храма, сумев сохранить её и привезти в Долину Магов, чтобы таким образом дать Иоанну хотя бы такое малое, но достойное и заслуженное почтение, не разрешая иудеям просто глумиться над ним, выполняя какие-нибудь свои магические ритуалы. С тех пор голова Иоанна была с ними всегда, где бы они ни находились. И за эту же голову через две сотни лет рыцарей Храма обвинили в преступном поклонении Дьяволу... Ты ведь помнишь последнее «дело Тамплиеров» (Рыцарей Храма), не так ли, Изидора? Именно там их обвинили в поклонении «говорящей голове», которая бесила всё церковное духовенство.
– Прости меня, Север, но почему Рыцари Храма не привезли голову Иоанна сюда, в Мэтэору? Ведь, насколько я понимаю, вы все очень любили его! И откуда тебе известны все эти подробности? Тебя ведь не было вместе с ними? Кто рассказал тебе всё это? А ещё, она вернулась для того, чтобы в последний раз увидеть Белого Волхва... Своего супруга и вернейшего друга, которого так и не смогла никогда забыть. В своём сердце она простила его. Но, к его великому сожалению, не смогла принести ему прощение Магдалины.... Так что, как видишь, Изидора, великая христианская басня о «всепрощении» это просто детская ложь для наивных верующих, чтобы разрешить им творить любое Зло, зная, что чего бы они ни сделали, в конечном итоге их простят. Но прощать можно лишь то, что по-настоящему достойно прощения. Человек должен понимать, что за любое свершённое Зло ему приходится отвечать... И не перед каким-то таинственным Богом, а перед собой, заставляя себя же жестоко страдать. Магдалина не простила Владыко, хотя глубоко уважала и искренне любила его. Так же, как она не сумела простить и всех нас за страшную смерть Радомира. Ведь именно ОНА лучше всех понимала – мы могли помочь ему, могли спасти его от жестокой смерти... Но не захотели. Считая вину Белого Волхва слишком жестокой, она оставила его жить с этой виной, ни на минуту не забывая её... Она не захотела даровать ему лёгкого прощения. Мы так больше никогда и не увидели её. Как никогда не увидели и их малышей. Через одного из рыцарей своего Храма – нашего волхва – Магдалина передала ответ Владыке на его просьбу вернуться к нам: «Солнце не восходит в один день дважды... Радость вашего мира (Радомир) уже никогда не вернётся к вам, как не вернусь к вам и я... Я нашла свою ВЕРУ и свою ПРАВДУ, они ЖИВЫЕ, ваша же – МЕРТВА... Оплакивайте своих сыновей – они вас любили. Я же никогда не прощу вам их смерти, пока жива. И пусть вина ваша остаётся с вами. Возможно, когда-нибудь она принесёт вам Свет и Прощение... Но не от меня». Голову же Волхва Иоанна не привезли в Мэтэору по той же самой причине – никто из рыцарей Храма не захотел возвращаться к нам... Мы потеряли их, как теряли не раз многих других, кто не хотел понять и принять наших жертв... Кто так же, как ты – ушли, осуждая нас. На минуту мне стало очень страшно – слова Севера слишком напоминали изречения Караффы!.. Но в своей «бунтующей» душе я никак не желала согласиться, что кровожадный убийца – Папа – мог оказаться хоть в чём-то по-настоящему прав... |
Харакири и сеппуку – что это? Разница между харакири и сеппуку, чем они отличаются
Сеппуку – древний японский самурайский ритуал самоубийства, совершавшийся по определенным правилам.
Сеппуку самурай делал, если был обесчещен, допустил гибель хозяина – дайме, либо по приговору. Совершая сэппуку, самурай показывал свое пренебрежение смертью, храбрость и верность своему сюзерену.
Харакири – слово, которое японцы используют в разговорной речи. Сеппуку и харакири пишутся одними и теми же двумя иероглифами, только поменянными местами. Если сэппуку предполагал четкое следование правилам, то харакири означает простое самоубийство без ритуала, вспарывание живота. Другими словами – харакири делали простолюдины, а сэппуку – самураи , хотя по сути это практически одно и то же.
Как совершался сеппуку? Процесс проведения обряда.
При проведении ритуала самоубийства самурай должен был оголить живот и особым образом его разрезать – крестом, двумя движениями, сначала от одного бока к другому, затем от груди до пупка. Другой способ – разрезание живота буквой X . В наиболее поздние времена стал общепринят не такой болезненный метод – самурай втыкал вакидзаси себе в живот, наваливаясь на меч всем телом.
При совершении сэппуку самурай был обязан вести себя достойно, не корчиться от боли, не кричать, не падать, стараться сделать свою смерть красивой. Если самурай терял контроль над собой во время самоубийства, это считалось большим позором. Для того, чтобы избежать этого, со временем сэппуку стало совершаться с использованием специального помощника – кайсякунина, который отрубал голову самураю, вонзившего в живот нож.
Фото сеппуку
Моменты отрубания головы могли отличаться в зависимости от ситуации и предшествующих соглашений. Кайсяку желательно было таким образом отрубить голову, при котором голова оставалась висеть на полоске кожи, так как в противном случае она могла покатиться по полу, что считалось неэстетичным. После совершения обряда кайсяку протирал клинок белой бумагой, отсеченную голову поднимали за волосы и показывали свидетелям, после чего накрывали тело белой тканью.
Сэппуку также было распространено и среди женщин самурайского сословия , но они, в отличие от мужчин, вонзали кинжал себе в сердце или разрезали горло.
Жанр Самураи
